Врагов выбирай сам - Страница 27

Пришлось аккуратно направлять трактирщика в нужную сторону и просеивать его трепотню, складывая шелуху в одну кучку, зернышки в другую, жемчужины, буде попадутся такие, – в третью.

Да еще и за лицом следить. Потому что когда Захар мимоходом, как обо всем известном и не стоящем обсуждения факте упоминает об эльфах, регулярно штурмовавших Сегед, очень хочется взять его за грудки и рявкнуть прямо в лучащуюся радушием морду: «Что еще за эльфы, твою мать?! Доложи по порядку».

Впрочем, все и так потихоньку проясняется. Эльфы самые обычные. Живут в Сером лесу, делят его с тамплиерами. Раньше, говорят, и людей резали, но, когда стену поставили, поутихли малость.

– А что-то я вас раньше здесь не видел, сэр рыцарь. – Захар разглядел наконец-то крылатую стрелу на рукаве Артура. – Новый гонец будете? В столице служите небось?

– Да, – кивнул Артур.

Старый орденский обычай позволял отпрыскам уважаемых родов проходить службу в Шопроне, под началом самого командора Единой Земли. А теперь, ввиду опалы... хотя какая опала? За девяносто лет все, поди, и забыли, что храмовники когда-то служили в Шопроне, бок о бок с Недремлющими. В общем, как бы там ни было, рыцари благородного происхождения могли всю жизнь провести в столице, на этакой синекуре, пользуясь всеми орденскими привилегиями и ничего не делая. И на пенсию они выходили раньше, чем полевые бойцы. И седели годам к сорока. Потому что столица – ядовитое болото, где светские власти и епископская церковь следят за тобой во все глаза, где каждый неверный шаг чреват неприятностями и для тебя, и для всего ордена Храма.

– Ну, Сегед – это, конечно, не Шопрон, – глубокомысленно заметил Захар.

«Пошел бы ты», – мысленно пожелал ему Артур. Рассуждать на тему «столица-провинция» ему не хотелось совершенно. Нужно было переварить свалившиеся аж за сотню лет сведения.

Странно, почему же в Шопроне об этом ни слуху ни духу? Или для них теперь и вправду три дня верхами – другой край вселенной? Нет, но ведь ходят же караваны... Стоп-стоп. Караваны. Торговля... Бердничек, этот ростовщик милостью Храма, он же вспоминал об эльфах! А я – то, дурень, решил, что он о тех, мелких, которые молоко скисляют. «Святый Боже, – взмолился про себя Артур, – ну откуда бы здесь еще и эльфам взяться? И так от нечисти не продохнуть!»

Захар рассказывал еще что-то. О видах на урожай в оазисах. О говорящем мосте в Междуречье. О драконах... Эту трепотню Артур привычно почитал за словесную шелуху и больше не вслушивался. Говорящие мосты, драконы и прочие сказочные гадости он оставлял на обсуждение таким вот скучающим южанам да веснушчатым девкам, которым нечем заняться долгими зимними вечерами.

Он напомнил себе, что зимы здесь не знают.

Впрочем, это не мешало упомянутым девкам слушать и верить всяким разным глупостям. И вообще, хоть и веснушчатые, а встречались иной раз такие...

Захар продолжал разливаться соловьем, добравшись уже до каких-то оживших покойников.

– Достаточно, – оборвал его Артур.

– А и то, – согласился трактирщик, – и спать ведь пора, сколько ж можно лясы точить. Заболтались мы с вами, сэр рыцарь, заговорились, вон за окнами темень какая...

В своей комнате Артур, как и ожидал, обнаружил пришибленную младшую женушку. Молча сунул ей денег и выставил за порог.

Терпеть не мог – вот так, через «не хочу». Терпеть не мог мужей, подкладывающих младших жен под каждого мало-мальски знатного гостя. Терпеть не мог жен, которые плакали, но боялись ослушаться. По-хорошему-то следовало бы найти для нее хотя бы несколько добрых слов: нельзя оставлять без внимания тех, кто страдает и не умеет сам побеждать уныние, но доброта вся куда-то ушла, устала, наверное, от долгой дороги. А на одних лишь благих намерениях далеко не уедешь.

* * *

Сегед оказался обнесен новой полосой укреплений, замкнувшей в себе ту его часть, что была когда-то посадом.

Издалека увидел Артур яркие флаги на круглых островерхих башнях: гербы пяти княжеств и значки всех земель, объединенных под властью Его Высочества герцога; под защитой ордена Храма; под опекой епископской церкви.

Красиво.

И встретил Сегед Артура усиленной привратной стражей: двое рыцарей, четверо сержантов и шестеро загадочных чернецов, препоясанных вервием простым.

При взгляде на безобидных монахов Артура передернуло.

Да что же такое стряслось в Долине?

Здесь уже недостаточно было форменной одежды и нашивок. Остановили. Приказали спешиться.

Артур спрыгнул на землю. Ответил на поклоны рыцарей. Старший из них попросил предъявить грамоты, удостоверяющие личность.

От такой просьбы Артур слегка опешил. Никаких грамот у него при себе отродясь не водилось, а буллу, удостоверяющую его особые полномочия, он сдал тогдашнему командору еще сто лет назад, перед тем как уехать к профессору. Артур представился. Сказал, что прибыл по распоряжению командора. После ссылки на начальство – пропустили. И его. И Серко.

Город сильно разросся. За стенами стало тесновато, и даже вечно загаженные, заваленные мусором рыночные площади превратились в улицы. Чистые. Узкие. С высокими многоэтажными домами. Орден Храма привечал людей, что правда, то правда, но, пока Артур ехал к внутренним стенам, отделяющим крепость от города, ему казалось, что вместе с храмовниками в опалу попали все, кто когда-либо принимал таинства из рук орденских священников.

Двуглавая церковь – извольте радоваться. Вера одна, каноны – общие, а паству делят, как волки ягненка.

Артур не спешил. Серко, которому полагалось бы уже притомиться, напротив, рвался вперед, тянул повод, картинно выгибая длинную шею. Подковы его процокали сначала по асфальту, потом – ближе к центру – по брусчатке.