Врагов выбирай сам - Страница 39

– Не надо, сыночек. Не вспоминай Господа на закате и на рассвете. Здесь... здесь это не принято.

– Ну как? – поинтересовался Иляс, – лучше?

– Да. Спасибо.

Стало и в самом деле полегче. Чтобы сбросить остатки агрессии, Мастиф саданул кулаком по стене. Потом шагнул в ту же стену и вышел за спинами очередной четверки Провозвестников.

– Не двигаться...

СТАРИКАМ ВЕЗДЕ У НАС ПОЧЕТ

В «Звездне» Артур брата не нашел, хоть и договорились о встрече загодя. Проспал младший? Это сколько ж спать надо: уже и повечерие отслужили. Артур оглядел переполненный зал, поймал взгляд Брюхотряса и подозвал его:

– Вина и воды.

Милрад исчез, вновь появился раньше чем через минуту, торжественно водрузил на стол поднос с двумя кувшинами:

– Отужинать изволите?

– Не изволю.

– Ежели брата своего ищешь, – с легкостью переходя на «ты», сказал Милрад, – так он не здесь ночует, а вроде дома у себя. А музыкант колобродит где-то. Вчера всю ночь куролесили. Даже вот и не пойму, прибыль мне с вас троих или так, баловство.

– Тебе поговорить не с кем? – уточнил Артур, усаживаясь за пустующий стол с дурацкой табличкой. – Или дело есть?

– Да какое у меня может быть дело к господину рыцарю?

– Тогда вали.

– Ну разве что так, дельце небольшое. Совсем-совсем махонькое.

Артур молча уставился в переносицу Брюхотряса.

Тот плюхнулся напротив и, перегнувшись через стол, зашептал:

– Брат-то твой девочку у меня увел.

– У тебя? – Худое лицо рыцаря чуть осветилось ехидной улыбкой. – Девочку?

– Ну, служанку мою. Ту, рыженькую, может, помнишь?

– Тощая такая, – кивнул Артур, – глазастая. Куда он ее увел?

– Да домой к себе, – досадливо объяснил Милрад.

– Что, правда?

Ехидная улыбка сменилась озадаченной. Артур на секунду задумался, хмыкнул в ответ на собственные мысли. Вспомнив о Брюхотрясе, поднял глаза:

– Ну увел. А я при чем?

– Так ведь, – трактирщик поправил фартук, на удивление чистый фартук, надо заметить, – деньги же. Она ведь, Ветка-то, весь вечер в понедельник, считай, не работала, а это от дня половина, и всю неделю потом я ее не видел. Пятница на исходе – нет девки. Брат твой ей, конечно, даст чего-нибудь, но разве ж я хоть одну бани увижу? Сплошной получается убыток.

– Ты ей сколько платишь? – поинтересовался рыцарь, наливая себе вина и разбавляя его свежей водой из кувшина. – Или она за кормежку работает?

– Да кто нынче за кормежку работает? – грустно вздохнул Милрад. – Плачу, как не платить? Двадцать баней в день плачу. А по праздникам – тридцать. Да еще половина того, что ей сверху дают, ей же и остается. Да если приглянется кому, я ж не мешаю, опять же половину ей оставляю. Ну и кормлю, понятно. Когда одежонки... Все за мой счет.

– Живет, как герцогиня, – понимающе кивнул синеглазый храмовник. – Значит, платишь ты ей пять баней в день. А по праздникам – семь. То, что девчонка помимо тебя заработает, отбираешь. Кормишь... может, конечно, и кормишь, но худая она какая-то, – он неодобрительно поморщился, – лучше надо кормить. А про одежку я и вовсе молчу. В тряпье у тебя девчонка ходит. И что у нас получается, если все сосчитать? Праздников на неделе не было... – Артур задумался, производя в уме какие-то сложные вычисления.

Милрад молча сопел, уже жалея, что затеял этот неудобный разговор. Забыл, что ли, как оно, с храмовниками связываться? В прошлый раз этот красавец от души поиздевался, всего одну бани сверх положенного накинув. И сейчас с него станется столько же предложить.

– Девятнадцать баней, – кивнул наконец тамплиер.

– Премного благодарствую. – Милрад приподнялся для поклона.

– С тебя, – невозмутимо продолжил храмовник. Трактирщик сел. Встал. Опять сел:

– Вы, сэр рыцарь, шутить изволите?

– Я? – удивился Артур.

Брюхотряс вынужден был признать, что на шутника этот молодой тамплиер никак не походил. Но за что?!

– Следовало бы, конечно, больше взять. – Рыцарь отпил вина. – Хм... неплохо. Дождался из Средеца каравана?

– Дождался, – процедил Милрад, не склонный сейчас обсуждать достоинства или недостатки своего погреба.

– Дороговато, поди, обходится. Публика у тебя здесь, – Артур снова обвел взглядом обеденный зал, – так себе публика.

– Для дорогих гостей вино, – пробурчал Брюхотряс, – вроде тебя вот.

– Угу, – рыцарь поощрительно улыбнулся, – молодец. Ко мне ты со всем почтением, брата тоже не обижал, поэтому и я к тебе с душой. Девятнадцать баней: половину от того, сколько ты своей Ветке платишь, это разве деньги? Так, воспитательный момент.

– Да за что?! – взвился Милрад, теряя остатки терпения и осторожности. – С меня-то за что деньги брать?

– За вранье. – Артур допил вино, вновь наполнил кружку. – Ты сколько накинул сверх того, что на самом деле платишь? Пятнадцать баней за будни и аж двадцать три – за праздники. Считай, тридцать восемь, так?

Брюхотряс попытался счесть вопрос риторическим, но под выжидательным взглядом рыцаря долго молчать не смог. Проворчал:

– Ну, так.

– Именно на эту сумму ты хотел меня обжулить. Так? Можешь не отвечать, у тебя по лицу все видно.

Милрад отвечать и не собирался. Хватит уже. Наотвечался. Как бы сразу на десяток леев не влететь.

– Ты, я думаю, знаешь, что в ордене не любят жуликов, – терпеливо продолжал объяснять золотоволосый тамплиер, – и обычно ту сумму, на которую нас пытаются обмануть, мы у обманщика же и отнимаем. В наказание.

Голос у него был спокойный, дружелюбный, слегка наставительный.