Врагов выбирай сам - Страница 58

Холодное.

Равнодушное.

Жестокое.

Вздыбилась сзади земля. Тяжеленный чугунный диск просвистел над головами – древние закрывали такими выходы из подземелий, – а от завала вдоль улицы потянулась, расширяясь, черная трещина. И мостовая задрожала, раскрошилась, побежала из-под ног, осыпаясь в узкий пока провал.

– Братец, – выдохнул Альберт.

Артур и сам уже понял: пора. Вскинул глаза к ясному-ясному, звонко-синему небу. Потянулся туда, вверх, в яркое и теплое, в спокойное, ласковое, родное... Словно дружеские ладони легли на плечи.

Серко перешел в ровный, стелющийся полет. Из-под грохочущих копыт взметывалась пыль и каменная крошка. Улица осыпалась за спиной, но трещина ширилась все медленнее.

Альберт ткал заклинание, вплетая цветной узор в светлую основу Артуровой молитвы. Воздух дрожал, ниточки силы истончались, но не рвались, тянулись, тянулись...

– Есть!

– Стоять! – скомандовал Артур, туже перехватывая под уздцы кобылку брата. Безымянный оказался совсем рядом, остальные тут же перестроились.

– Убирайся, – изменившимся голосом прошептал Альберт. Горло мага напряглось, выталкивая слово-камень, слово-пыль, слово – осколок стекла в шаре перекати-поля.

И город вздохнул в ответ. Застонали дома. Со свистом пронесся сквозь пустые окна бешеный, жаркий ветер, закружил в невысоком смерче мусор и мелкий щебень. Стих.

Город и Пустоши.

– Убирайся, – повторил юноша.

Артур чувствовал, как сотканный младшим приказ врастает в золотые нити, связавшие его с Небом.

– И не смей больше беспокоить нас.

Город и Пустоши.

Что-то заворчало недовольно, пытаясь расшатать заклинание, и обожглось. Вскрикнуло от боли. Зашипело.

Карнай выругался, глядя, как зарастает на глазах глубокий, длинный провал в мостовой. Обвалившийся дом, мимо которого они едва успели проскочить, с грохотом, камень за камнем, вставал на свое место.

Ирма и Варг молчали. Оборотень смотрел в небо. Ведьма оглядывалась по сторонам.

Безымянный улыбался. Как всегда, чуть растерянно.

– Как ты это сделал? – спросил Варг, когда исчезло напряжение в воздухе и спланировала с крыши на крышу первая летяга. – Что ты сделал?

– Вообще-то, – голос Альберта чуть дрожал, но тон был восхитительно самоуверенным, – это был приказ духу. Базовое заклинание. Чуточку модифицированное, – он покосился на Артура, – ну ладно, не чуточку.

– Поехали! – Храмовник подтолкнул Серко пятками, и жеребец застукотал копытами по чистенькой, гладкой дороге. На мостовой не осталось и следа мусора, стали видны две металлические полосы – рельсы, – проложенные по самой середине.

– На такое даже моих сил не хватило бы, – объяснял позади Альберт.

– Вы это сделали вместе, – произнес Варг, – вместе с Артуром. Он создал основу. Ты наложил поверх заклинание... Как!

– Да очень просто!...

Пауза.

Довольно длинная пауза.

Потом чуточку менее уверенный голос младшего:

– Я еще не совсем разобрался, как мы это делаем. Я... я над этим работаю. Как раз вот... Вот.

Артур усмехнулся. С братика полезно иногда сбивать спесь. Сейчас, правда, не та была ситуация. Младший все-таки прогнал здешнего хозяина, хоть и не смог объяснить, как он это сделал, так что от меканий и беканий авторитет его нисколечко не страдает.

– Артур! – окликнул Альберт, снова пристраиваясь рядом. – А мы где ночевать будем?

– Во дворце.

– Это хорошо, – с удовлетворением заметил младший, – во дворце красиво.

* * *

Дворец стоял почти в центре Развалин, на набережной, между двумя огромными мостами, перекинутыми через высохшее русло когда-то великой реки. Вокруг, насколько хватало глаз, были сплошь сады: сухостой, толстенные стволы, черные от многочисленных пожаров, но так и не сгоревшие окончательно. Дома там, в центре, не походили на те, что встречали путников на въезде в город. Скорее уж они напоминали привычные взгляду постройки Шопрона: двух-трехэтажные особнячки с толстыми стенами, почти не пострадавшими от времени и огня. Их высокие, узкие окна были забраны причудливо выгнутыми решетками, оплавленными, но сохранившими намек на былую красоту, а на острых черепичных крышах и тонких башенках торчали проржавевшие, вызывающие жалость флюгера.

Если Артуру больше нравились огромные здания, тесно нагроможденные на въезде в Развалины, то Альберт предпочитал центр бывшего города.

Дворец, впрочем, любили оба. Отчасти потому, что в нем никогда не шалила нечисть и даже весной там можно было найти убежище от взбесившихся тварей, отчасти же потому, что он действительно был красив.

– А где это? – спросила Ирма, значительно смягчившаяся в отношении Альберта. То ли из-за приключения с духом, то ли потому, что почувствовала собственную полезность. В конце концов, это ведь она уничтожила перекати-поле.

– Это там, дальше, – Альберт махнул рукой на север, – еще долго. Самое лучшее в Развалинах место. Да и во всем герцогстве... особенно ночью. Дворец такой, – он очертил рукой нечто остроугольное, довольно-таки кривенькое, – большой, высокий, со шпилями. Внутри весь мозаичный и снаружи тоже. Только снаружи мозаику не видно почти, пыли много. Сама посмотришь.

Ирма вопросительно взглянула на Карная.

Тот пожал плечами:

– Не знаю. Мы с тобой в ту сторону не ходили никогда.

– А это не собор? – с подозрением спросила ведьма, обращаясь то ли к Альберту, то ли к Артуру.

Рыцарь молча покачал головой.

Дворец не был храмом. Строго говоря, он и дворцом-то не был, по крайней мере, в последние перед Днем Гнева годы. Просто возле высоких, украшенных барельефами двухстворчатых дверей висела бронзовая доска, где и было написано, что это королевский дворец, памятник архитектуры, музей. «Памятник архитектуры» звучало слишком длинно. «Музей» – не очень понятно. Методом исключения громадное, совершенно не приспособленное для жизни здание решили считать Дворцом. С прописной, разумеется, буквы. Так же, как Ямы или Железное Кладбище.